Генерал-майор Алексей Николаевич Гордеев
День Военно-морского флота 2006 года генерал-майор Алексей Гордеев запомнил надолго, если не на всю жизнь. Дело в том, что на торжественном собрании, посвященном очередному флотскому празднику, ему, начальнику береговых войск Северного флота, вручили сразу два ордена: Красной Звезды и Почета.
Понятно, что орден Почета Алексей Николаевич получил за дела, скажем так, нынешние, за успехи береговых войск флота и личный вклад в них генерала. А вот Звездочку - нежданно-негаданно - Гордеев, спустя семнадцать лет, получил за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевых задач еще в Афганистане..
.
За «речкой» подполковник Гордеев был заместителем командира 149-го мотострелкового полка, который дислоцировался в Кундузе. Когда полк к сентябрю 1988 года вывели в Союз, Алексея Николаевича представили к государственной награде. Однако шло время, ее не было, и офицер уже, чего греха таить, думал, что на каком-то этапе документы либо просто затерялись, либо, что было более вероятно, легли под сукно в одном из многочисленных кабинетов кадровиков.
Собственно, не за ордена же воевали, в самом-то деле! А Указ Президиума Верховного Совета СССР состоялся... 22 февраля 1989 года!
- Видимо, меня либо потеряли, - улыбается генерал, - либо еще что-то случилось, но нашлась награда только спустя семнадцать лет...
После окончания Военной академии имени М.В. Фрунзе подполковника Алексея Гордеева назначили начальником штаба 169-го мотострелкового полка Прибалтийского военного округа, в город Калининград. Начштабом он пробыл всего лишь пять месяцев, когда пришлось отправиться заместителем комполка за «речку».
В принципе не напрашивался, но когда предложили, то и отказываться не стал. Охота была себя испытать. Хотя, честно говоря, можно было, сославшись на бытовую неустроенность - у его семьи на тот момент еще не было жилья, - отказаться. Но... В итоге семья осталась в Калининграде, а он сам отправился в состав 40-й армии.
В Афганистан подполковник Гордеев попал всего лишь на полгода, так как полк выводили в первой партии советских войск до сентября 1988 года, но это обстоятельство отнюдь не помешало повоевать офицеру, что называется, на всю катушку.
Алексей Николаевич покидал Афганистан последним. Замыкал полковую колонну - 60 километров глубиной! - с подразделением прикрытия походного порядка, состоявшим из десяти БМП-2. Тыловая походная застава!
Явного нападения на колонну «духи» не предпринимали, знали, что шурави уходят. Да и предупредили полевых командиров: мол, если что-нибудь будет не так, то напоследок порезвимся от души. Так сказать, на долгую и крепкую, как зарубка на носу, память.
Поэтому колонна шла беспрепятственно. Душманы, вооружившись до зубов, выглядывали из «зеленки», махали на прощание руками. Скалились. Но огонь не открывали. Правда, на отдельных участках колонну все же обстреливали, но, вероятно, больше для проформы: сделав несколько очередей, «духи» тут же ретировались.
Так как на север шла вооруженная армада, с которой ни тягаться, ни связываться никто особо и не хотел. Так дошли до Пули-Хумри, где колонна остановилась в полутора километрах от еще одного полка их же мотострелковой дивизии. После суточного марша осматривали технику, уточняли задачу и готовились к дальнейшему движению через двое-трое суток.
И в это время произошел минометный обстрел тамошней части, в результате чего загорелись склады с боеприпасами и хранилища топлива. В итоге практически весь городок выгорел. Мотострелки Гордеева участвовали в тушении пожара и ликвидации последствий обстрела. В течение суток снаряды взрывались, летали ракеты.
Тогда из соседнего полка около двадцати человек погибли. А «духи», устроив обстрел, сразу же ушли. Когда двинулись дальше, уже после Пули-Хумри, особых боестолкновений не было: так, выскакивали какие-то бородатые отморозки, стреляли в сторону колонны и тут же скрывались.
Когда Гордеев выходил последним, никто у него не отстал, ничего не было утеряно, уничтожено. Все вышли! Но перед выводом были же еще долгие шесть месяцев войны.
Полк, хотя и стоял в Кундузе, на севере Афганистана, но на выполнение боевых задач выдвигался вплоть до границы с Пакистаном: через Кабул к Джелалабаду и Асадабаду. Словом, через весь Афган по горным серпантинам выходили и обеспечивали вывод наших воинских частей и афганских пограничных подразделений с юга.
Вот там частенько приходилось вести активные боевые действия. - Кроме этого, практически два батальона с полка - танковый и 3-й мотострелковый - находились на заставах, где поротно, а где и повзводно,
- вспоминает Алексей Николаевич,
- прикрывали северное направление и каждодневно обеспечивали прохождение колонн. Танки и боевые машины пехоты выходили на дорогу, блокировали ее в наиболее опасных местах, встречали колонну с оружием, боеприпасами и продовольствием.
Если шла большая колонна, «духи» на рожон не лезли. А вот мелкие колонны, доставлявшие между заставами боеприпасы, продовольствие и воду и имевшие, честно говоря, не особо мощное сопровождение
- танк и одну-две БМП, прямо-таки приманивали «духов». Вот на такие колонны нападали часто. А однажды душманы полностью экипаж танка уничтожили, саму же боевую машину взорвали...
Сейчас сложно сказать, ту засаду моджахеды специально устроили или колонна на «духов», хорошо вооруженную группу из 30-40 боевиков, нарвалась случайно. Только после боя в развороченном безумной смертной силой танке насчитали восемь пробоин от гранатометных снарядов.
А в БМП из гранатомета несколько раз прошили десантное отделение, где никого не было, но погиб механик-водитель. Повезло, что командир машины и наводчик-оператор выжили и, используя хорошее вооружение боевой машины пехоты - автоматическую пушку и пулемет, не позволили бандитам подойти к колонне вплотную.
Заняв круговую оборону, бойцы продержались до прихода подкрепления. А еще был случай, когда «духи» атаковали афганское подразделение. Причем зажали «сарбозов» нестерпимо плотно и, как говорится, дали прикурить «огоньком» крупного калибра.
По приказу комполка Гордеев рванул на БМП в район боестолкновения, чтобы управлять огнем артиллерийского дивизиона. И вот, когда находился уже в боевых порядках, понял, что корректировать огонь из машины неудобно, поэтому открыл люк и, высунувшись из него, выискивал в бинокль цели. А вокруг БМП ухали осколки, образовывавшиеся от разрывов снарядов и вспахивавшие песчано-глинистую афганскую землю крупными бороздами. Несколько «шипов» впились в тело «бэхи», другие рухнули со звоном на излете на ее корпус.
Кстати, Гордеев после того боя подобрал несколько осколков, привез из Афгана домой. Как талисман что ли: на память, на счастье... В Афганистане, как правило, ездили на броне, чтобы в случае подрыва либо душманского нападения успеть соскочить на землю и укрыться за техникой.
В один из дней колонну, ведомую Гордеевым, внезапно обстреляли. Впереди Алексея Николаевича сидел солдат, а тут между ними пуля - вжик! - прогнусавила что-то юродивое. К слову, подполковник
Гордеев сам дважды попадал в засаду. Однажды на двух БМП объезжал заставы, и нужно было с одной из них, при возвращении на базу, забрать человек 15-20 солдат, увольняемых в запас. И вот его машина прошла спокойно, а по второй «духи», притаившись на противоположном берегу извилистой речушки, собрались, по всей видимости, открыть шквальный огонь из гранатометов и пулеметов. Однако, находясь на дистанции порядка 500 метров, бандиты дали залп по БМП и... промазали. Вторая машина благополучно юркнула в укрытие, приведя вооружение в боевую готовность.
БМП-2 подполковника Гордеева также заняла удобную позицию. И... Огонь! Мало «духам» не показалось. В бинокль Алексей Николаевич видел, как бежали в разные стороны самые что ни на есть непримиримые, оттаскивали подальше раненых...
Выйдя из Афганистана в Союз, подполковник Гордеев, припомнив все такие пиковые случаи, насчитал семь реальных моментов - засады, обстрелы колонн и так далее, - когда мог погибнуть. Однако посчастливилось...
А морским пехотинцем Алексей Николаевич стал, по его собственному признанию, просто. Служил в Сухопутных войсках, благодаря чему исколесил Советский Союз и Восточную Европу вдоль и поперек: после окончания Алма-Атинского высшего общевойскового командного училища в Группе советских войск в Германии служил командиром разведывательного взвода на мотоциклах, затем - командиром разведроты.
Далее - перевод на Дальний Восток ротным разведки и выше - начальником штаба разведбата. Потом назначили командиром мотострелкового батальона, который по боевой подготовке стал лучшим в округе и серебряным призером на состязаниях в масштабе Сухопутных войск Вооруженных Сил СССР.
С Дальнего Востока Алексей Гордеев шагнул в академию имени М.В. Фрунзе, после которой его назначили начштаба полка в Калининграде. Затем Афган. После вывода 40-й армии возвратился в Прибалтику.
Был начальником штаба полка в Клайпеде. Потом в Литве командиром мотострелкового полка в мотострелковой дивизии, которую впоследствии передали Военно-морскому флоту и в 1989-м году преобразовали в дивизию береговой обороны.
Понятное дело, всех тут же переодели в морпеховскую форму. Стал начальником штаба дивизии, а в 1993-м ее расформировали. И 10 декабря того же года полковник Алексей Гордеев прибыл на Северный флот заместителем начальника береговых войск СФ полковника Александра Отраковского, впоследствии - генерал-майора, Героя России, умершего в Чечне во время второй северокавказской кампании.
- Не жалею, что судьба свела с ВМФ, - говорит Алексей Николаевич.
- Вообще, сейчас так получилось, что половина моей службы принадлежит «сухопутью», а вторые четырнадцать лет - флоту. Уже на морпеховскую его долю выпали две чеченские кампании, в которых Гордеев непосредственно не участвовал, но, будучи замначальника береговых войск СФ, готовил людей для войны, используя для этого весь афганский боевой опыт. И парни уходили подготовленными: если автоматчик, то досконально знал возможности автомата и грамотно применял его на практике, если гранатометчик, то в совершенстве владел своим штатным оружием...
Вообще, по словам генерала, служба в морской пехоте наиболее памятна. Наверное, в первую очередь тем, что пришлась уже на зрелые годы. Занимался боевой подготовкой, участвовал во всех учениях заполярных «черных беретов»: будь то высадка морского десанта на необорудованное побережье, морская десантная подготовка или ракетная стрельба; в полевых выходах и лагерных сборах подразделений береговых войск СФ.
- Все это было на мне, - рассказывает генерал-майор Гордеев.
- И я втянулся. Тем более, опыт Афганистана. Я жил боевой подготовкой - делом мне хорошо знакомым и любимым еще с поры, когда командовал разведвзводом, разведывательной ротой, мотострелковым батальоном...
Правда, когда пришел в ВМФ, было интересно увидеть, а как организуют боевую подготовку в морской пехоте? Новью стали взаимодействие с десантными кораблями и высадка морского тактического десанта. А бой уже на берегу при закреплении и развитии успеха отряда первого броска мало чем отличался от операционного алгоритма сухопутных подразделений. Возникло желание внедрить в этот процесс что-то свое, индивидуальное.
А вообще, в морской пехоте Алексею Николаевичу было достаточно легко при его-то опыте и доскональном знании специфики ратного дела, в необходимости которого он никогда не сомневался. Вот только...
Когда разваливался Союз, период был ужасным. Все разбегались, как клопы. Его полк, как помним, дислоцировался в Прибалтике, так в нем с течением времени остались только русские и литовцы. Остальные, зачастую под покровом ночи, рвали по национальным, но обретшим в одночасье независимость «суверенным окраинам». И до служения Отечеству никому не было никакого дела.
Затем - середина 1990-х годов. На Северном флоте, как, впрочем, и во всех Вооруженных Силах, денежное довольствие военнослужащим не выплачивали по четыре-пять месяцев. И когда к нему подошел лейтенант и спросил: «Товарищ полковник, как быть? У меня грудной ребенок, жена его кормит хлебным мякишем, и он сосет эту кашицу», Гордеев был в шоке: в своем детстве такого не мог припомнить. Словом, тяжело это было воспринимать. На бедственное положение, сложившееся в Вооруженных Силах, никто не обращал внимания.
Только по телевизору талдычили: мол, «армия - сборище нахлебников». Это нужно было пережить, выстоять, не сломаться. И не дать сломаться тем, кто смотрел на тебя, шел за тобою, веря в тебя, веря в свое предназначение и, вероятно, все же веря в Бога.
Сейчас, к счастью, может и не во всем, но ситуация изменилась к лучшему. И в нынешних лейтенантах уже не чувствуется обреченности и страха перед будущим, которые сковывали леденящей безысходностью сердца и души офицеров середины 90-х годов уже безвозвратно канувшего в небытие опустошительного столетия.
- С младших классов хотел стать военным, - рассказывает генерал-майор Алексей Гордеев, которому вчера, 29 апреля, исполнилось пятьдесят пять лет.
- Помню, у старших сестер-близняшек были еще пионерские книжки. Так вот, я в одной из них химическим карандашом написал: «Главный генерал Леня Гордеев». Хотя я - Алексей, но в семье меня звали Леней. Позже, став взрослее, всерьез задумался над выбором жизненного пути и все равно мечтал стать именно военным.
Счастлив, что мечта сбылась!
На снимках: заместитель командира мотострелкового полка подполковник Алексей ГОРДЕЕВ в Афганистане, 1988 год; начальник береговых войск Северного флота генерал-майор Алексей Николаевич ГОРДЕЕВ в наши дни; так советские мотострелки возвращались на Родину.Фото автора и из личного архива генерал-майора А. Гордеева.
В настоящее время генерал – майор в отставке Гордеев Алексей Николаевич живёт в Москве и является президентом московской региональной общественной организации морских пехотинцев «Сатурн» города Москвы, член Центрального Совета Всеросийской Общественной Организации «ТАЙФУН» Пожелаем ему здоровья и долголетия.
|
