 
«ГНЕЗДО» ПОДЛОДОК В СКАЛЕ
Когда я оказался у входа в некогда совершенно секретный объект, через который из Балаклавской бухты заходили подводные лодки ЧФ в канал под скалой длиной в полтора километра, сразу вспомнил грот капитана Немо литературного персонажа подводника из романа Жюля Верна «Таинственный остров». Перечитывал я эту приключенческую книгу не раз 60 лет назад, будучи школьником, и не переставал удивляться фантазии автора.
Но оказалось: именно шесть десятилетий назад, в середине 50-х годов прошлого столетия, фантазия XIX века воплотилась в реальность на Чёрном море, под Севастополем.
Не прошло и десяти лет после окончания Великой Отечественной войны, как в 1950-е годы древний городок Балаклава под Севастополем засекретили. И за пять лет построили здесь суперсекретный объект под условным цифровым наименованием 825. Так обозначался сквозной канал под скалой, где укрывались и ремонтировались одновременно семь средних или десять малых подводных лодок Черноморского флота.
По ходу выяснилось, что в этом «подземелье» существовал ещё один объект с высочайшим грифом секретности под номером 820. Это была ракетнотехническая база (иначе говоря, арсенал), где готовили ядерные боезаряды и оснащали ими вооружение, носителями которого были подводные лодки.
И вот судьба подарила мне во время служебной командировки в Севастополь общение с людьми, непосредственно причастными к полному тайн сооружению. Марина Левченко по специальности инженер-метролог, то есть специалист, осуществляющий проверку (поверку) измерительной техники на предмет её соответствия государственным и международным стандартам. Именно Марине Владимировне доверяли руководители совершенно засекреченного объекта РТБ-820 (непосредственно в ядерном арсенале) выполнять задачи контроля измерительной техники, проводить её сертификацию, разрабатывать методики поверок, определять их периодичность и составлять календарные графики, обучать персонал работе с приборами.
Сейчас бывший метролог Ирина Левченко (кстати, дочь и жена военных моряков) сотрудница Военно-исторического музея фортификационных сооружений (так ныне именуется когда то совершенно секретный комплекс).
Я её слушал во время экскурсии, которую она проводила по потернам ходам, соединяющим спрятанные под скалой объекты и сооружения. И понимал, что Ирина Владимировна могла бы, наверное, пройти по ним и с завязанными глазами. Ведь эти подземные маршруты она проходила по специальному пропуску много раз. А на бетонном покрытии потерн и специальных служебных помещений (среди которых были и подземный хлебозавод, и хранилище продуктов…) метролог читала предостережение, исполненное крупными плакатными буквами: «Не всё говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь!».
Объекты рассекретили почти четверть века назад, когда случился развал СССР, когда Балаклаву покинули последние подводные лодки, освободив от ядерного оружия подземный арсенал, когда старые субмарины проектов 613 и 633 уже сняли с вооружения, а новые по своему водоизмещению и габаритам пройти в канал уже не могли. А вот надписи на стенах о необходимости быть бдительными остались, да сухой док для подлодок, только теперь заполненный водой.
- А в одном из помещений ядерного арсенала, куда я в своё время приходила проверять приборы, сегодня открыт зал истории подводных сил Черноморского флота, говорит Марина Владимировна, открывая массивные двери. Весной 2014 года наши музейные работники получили доступ к ранее секретным архивам. Экспозиции мы делали на основе достоверных источников к 70 летию Великой Победы.
Всматриваюсь в архивные фотографии. На одной из них вижу группу подводников и обнаруживаю в подписи к снимку фамилию: «Мичман Тарариев С.П.». Этот мичман однофамилец директора вашего музея? интересуюсь у Марины Левченко. И слышу в ответ: Это его отец! Общаюсь с директором музея капитаном 1 ранга запаса Юрием Тарариевым и узнаю удивительную историю одной флотской семьи, вписавшей свою не повторимую страничку в легендарную биографию Черноморского флота и тайную летопись Балаклавской бухты.
- Мой отец, Семён Прокопьевич Тарариев, во время Великой Отечественной войны был командиром пулемётного расчёта, награгждён орденом Славы двух степеней, - рассказывает Юрий Семёнович. После победы местом службы выбрал Севастополь, а через два года после этого получил назначение в Балаклаву начальником вещевой службы одного из подразделений подводных сил ЧФ. Так что совершенно-секретные объекты создавались на его глазах.
По признанию Юрия Семёновича, понастоящему тайны Балаклавы открылись для него лишь тогда, когда ему выпала честь после увольнения в запас стать директором этого совершенно необычного музея. По его словам, такого сквозного строения под 126 метровой скалой не существует нигде в мире. Его уникальность в инженерных решениях. Именно здесь впервые создали мощные батопорты весом в 150 тонн, закрывающие входы в канал, специальный подъёмный мост, судоремонтный завод со 107 метровым сухим доком, а сверху укрепили ещё бетонным покрытием толщиной в восемь метров, тогда как было принято над такими объектами покрытие толщиной в два-три метра.
По расчётам советских проектировщиков и строителей 50-х годов прошлого века, сооружение могло выдержать удар сразу нескольких атомных бомб той мощности, что были сброшены американцами 70 лет назад, в августе 1945 года, на японские города Хиросима и Нагасаки.
Сегодня Военно-исторический музей фортификационных сооружений в Балаклаве один из самых популярных у жителей и гостей Севастополя и Крыма, а особенно у моряков Черноморского флота, для которых он стал живой историей отечественной военно-морской славы.
Михаил Малыгин
«Военный вестник Юга России». 19-25 октября 2015 г. №39
| 
