ВОО морских пехотинцев "ТАЙФУН"

Морской пехотинец с позывным «Струна» стал героем нашего времени и примером для многих молодых россиян. «Тот самый с красным рюкзаком» — так называют его в народе. Видео с кадрами боев, в которых принимал участие легендарный командир, набирает десятки тысяч просмотров

в интернете, красные рюкзаки в продаже найти сейчас сложно, настолько они популярны. Известная певица Юта написала про него патриотическую песню, которая по-настоящему цепляет за душу.

Летом Струна получил ранение, сейчас заканчивает реабилитацию в госпитале и собирается вернуться в строй. Его оптимизму и стойкости духанам нужно учиться. Своей энергией и волей к победе над самим собой и обстоятельствами он заряжает всех вокруг.

Струна очень скромный и общаться с прессой не любит, но для нашего журнала сделал исключение.

Героями не рождаются, героями становятся. О том, как это происходит, вы узнаете из нашего интервью. А начать мы решили с детских воспоминаний нашего героя.

В школе какие самые любимые предметы были?

— Как и у любого парнишки — физкультура и труд. Но если серьезно, мама была учителем математики, поэтому привила мне любовь к точным наукам. Я действительно любил математику и физику, но в старшей школе из-за занятий спортом учеба отошла на второй план. Все силы уходили на то, чтобы совершенствоваться в спорте, заниматься общей физической подготовкой. Поэтому, бывало, и уроки прогуливал. Уже в средней школе я решил стать военным, поэтому должен был повышать свои физические качества.

— То есть ещё в школе Вы уже сделали свой выбор? Откуда пришло понимание, что Вы должны стать военным? Это из семьи или личное решение?

— У меня дедушка был военным, но, насколько я помню, он уже тогда форму не носил. Она висела в шкафу, и вот эта картинка из детства очень запомнилась — офицерский мундир

с медалями, на который я всегда смотрел с огромным уважением. Очень повлияли и старые военные фильмы. Я не интересовался ни комедиями, ни драмами, смотрел только военные фильмы, которые и наложили свой отпечаток. Взять, например, советский фильм «… А зори здесь тихие», очень впечатлило то упорство и самоотверженность, которые показали эти девушки. Я видел характер героя, его отвагу и бесстрашие перед врагом, что тоже сыграло свою роль. По-моему, ни в одной стране нет таких патриотических и душевных фильмов, как у нас.

— Началась спецоперация, Вы узнали, что Вас отправляют туда. Какие чувства были?

— Мы не осознавали, что нам предстоит, и до конца не понимали, что нас ждёт. В первую же ночь нам сказали оформить машины буквами Z, на рукава всем надеть белые повязки…

— А красный рюкзак откуда взялся? Чья это была идея?

— В суматохе первых боевых столкновений у меня   пропало   имущество, и мои ребята принесли мне этот рюкзак. Сказали: «На, командир, держи, что нашли». Некоторые люди говорили: «Да что ж за дурак такой — надел ярко выраженный предмет и бегает с ним, ещё и с радиостанцией — все знают, что это командир». А для меня было наоборот: главное, что меня мои видят- и всё. У другого парнишки был еще синий рюкзак, и ребята предложили такую идею: а давайте сейчас ещё белый рюкзак найдём - и будет у нас наш триколор. Третий боец, который должен был бегать с белым рюкзаком, был ранен, и мы оставили эту идею, а красный рюкзак стал нашим символом. Пока мы работали там, мы не знали, что в интернете рюкзак стал символом не только для нас, но и для многих других людей. После всех событий рюкзак решил оставить себе, на память, так сказать.

— В интернете видела очень много роликов, где показано, как Вы воюете. Откуда пришла эта идея снимать и выкладывать реальные кадры боевых действий?

— Всё это стечение обстоятельств. Мы шли по городу, выполняли задачу, перебегали дорогу от одной многоэтажки до другой, смотрю, ходит парень без оружия, сам по себе. Я своим ребятам говорю: занять укрытие, а он просто гуляет там. Я его догнал и спрашиваю: «Ты откуда такой смелый воин взялся?» Он ответил, что работает военным корреспондентом, говорит:

«Мешать не буду, не обращайте на меня внимания». И ни разу не было такого, чтобы он нам помешал. Мы вместе бегали больше месяца, и так сроднились, что я уже за него начинал всё больше переживать: он  ведь без оружия, бегает со своей  камерой сам по себе. Начали общаться, оказались родственные души, у него тоже патриотизм зашкаливает. Работаю, а сам и за ним приглядываю, чтобы никуда не влез, а   он   все   отнекивается, мол, большой   и   самостоятельный. Он уже несколько раз был легко ранен, подлечится   —   обратно   едет.   Так, с его помощью, и появились те самые ролики. Андрей занимался своей работой и просто снимал историю. Это делали и во время Великой Отечественной войны, благодаря чему до нас дошли кадры кинохроники, которые помогали в формировании нашего патриотизма. Некоторые смотрят наши с Андреем видео и говорят, что это постановочные кадры. Не буду с ними спорить, мы же знаем, что все реально. Это все для истории снимается, чтобы все видели, как на самом деле все происходит. Особенно это должны видеть те, кого сегодня мобилизовали.

— Как сформировались навыки боя в городе? Как достигли такого мастерства?

— Все приходило с опытом. За несколько дней научился различать, где мина летит, где снаряд, где граната упала, когда нужно прятаться, если артиллерия работает. Привыкаешь к этой «музыке». В городе любое здание позволяло использовать себя как укрытие, но вообще всегда действовали по обстоятельствам.

— Самый запомнившийся бой?

— Разные были ситуации. Если проводить параллель с Великой Отечественной войной, как там за каждый дом сутками, а то и неделями сражались, у нас тоже были похожие ситуации. Например, когда четверо суток просидели в одном доме в окружении. Это было в самом начале спецоперации, тогда ещё многого не знали и не умели, были очень самоуверенны.

— О чем думали в тот момент?

— Там шутили больше. Особенно в таких случаях, когда удар вражеского танка по дому… Мы его видим, но достать из РПГ не можем. Остаётся только шутить над «прилетами». В окружении были ребята из разных подразделений. В моменты отдыха сидели общались, обменивались номерами, приглашали друг друга в гости: «Да у меня там..» — «И у меня тоже дома это…» — «Приедешь — такое застолье устроим!» — «И я к тебе приеду».

— А чем во время работы подбадривали своих бойцов?

— Они видели меня, что я иду, я видел, что они со мной идут — и это была наша основа. Друг за друга мы стояли! Сколько бы я ни шёл, я был уверен, что они будут со мной. И часто ребята мои говорили:

«Ты пойдёшь — мы пойдём!» Появлялись новые парни, добровольцы. Некоторые из них шли ко мне целенаправленно: «Мы Вас видели в интернете, хотим вместе с Вами воевать». Слаживание с новыми товарищами проводили быстро, кто имел опыт, вводил в обстановку, и они быстро вливались в наш боевой коллектив. Мы все вместе были, не было такого, чтобы одно подразделение не поддержало другое. Все были дружным коллективом, ещё с военной части. У нас отдельный батальон, все друг друга знали. Мне кажется, кому-то просто стыдно было бы признаться, что страшно и не может, все вместе шли и выполняли свою работу. Я понимал ответственность за людей. Моя главная задача была сохранить им жизнь и выполнить поставленную задачу.  Всё.  Нам некогда было думать о страхе.

— Можно непростой вопрос: как местное население относится к нашим бойцам?

— Всё от области зависит. Зависит от того, с кем общаешься. У тех же «азовцев» есть свои родственники, и их жены нас хвалить не будут. Но очень много мирного населения ждали нас как освободителей, говорили, что устали от беспредела. Реально радовались нашему приходу. С детьми было сложнее общаться, такое чувство, что их с малых лет приучают к тому, что русские — враги, некоторые напрямую говорили: «Сейчас мой батя москалей добьёт и вернётся». Ребёнок же ничего не понимает, зачем на него злиться.

— Когда вы мирных из подвалов выводили, они спасибо говорили?

— Да, говорили часто. Но иногда тяжело было, у них были вопросы, а нам приходилось, теряя время, отвечать на них, чисто по-человечески старались относиться. Бывало, заходишь к ним в подвал, видишь, молодая семья сидит: они молодцы, хорошо устроились. Но у них ребёнок месячный… Смотришь на них: «Вы серьезно решили здесь остаться? Вот мы здесь, обеспечили вам безопасный выход. Выходите, пока не стреляют». А в ответ: «Да нет, я боюсь, а вдруг нас там никто не встретит». Два дня я через один и тот же дом проходил, знал, что там в подвале сидит  молодая семья, стучусь им: «Вы  надумали, вы собираетесь уезжать?» На третий день я уже просто машину туда пригнал, говорю: «Все, собирайте сумки, мы вас уже сами вывезем куда  надо». Ну тогда они  уже  начали  собираться, в итоге всех загрузили в БТР и отвезли в тыл, довезли прямо уже  до  пункта сбора беженцев, там уже их без очереди разместили. Тяжело было

с ними общаться, передали их из рук в руки и выдохнули. Я уверен был, что ребёнок уже в безопасности, больше всего за малыша и переживал.

— Как Вы получили ранение?

— Ничего страшного (смеется), подрыв на мине. Просто на протяжении долгого времени от многих действий нас как будто Бог отводил, и просто сам не понимаешь, откуда у тебя в голове мысли такие появляются, что сегодня то или иное делать не стоит. И часто это от беды отводило. Я знаю, что близкие люди всегда молятся за нас, и это сыграло очень важную роль во всех со- бытиях. Однажды я стоял и думал, что надо выходить, но развернулся, чтобы пару слов своим бойцам сказать, и тут же мина падает буквально туда, где бы я оказался через пару секунд. Если бы я не отвлекся в тот момент, то всё. Однажды едем в БТРе, через триплекс вижу, что силуэт выбегает из-за угла, вспышка — и сразу удар: над головой снаряд пролетел и в башню попал. В такие моменты и осознаешь ценность духовной поддержки семьи. А в этот раз будто кто-то свыше сказал: «Ну всё, хватит тебе по лесам гулять». Ну так получилось. Где-то в подсознании была мысль, что не надо туда выдвигаться. Но вот что-то нас повело. Что случилось, то случилось. А вообще жена, наверно, очень хотела, чтобы я поскорее живым домой вернулся.

— Как Вы относитесь к свалившейся на Вас славе? Даже певица Юта посвятила лично Вам песню. Кстати, Вы с ней встречались, как всё прошло?

— Мы, кстати, обсуждали с Ютой: песня, основанная на образе Струны, посвящена всем участникам спецоперации, каждый вносит большой вклад в общее дело. А первая встреча была спонтанной. Просто позвонили, предложили встретиться, ну куда я денусь, конечно, я согласился. Встретились, когда я ещё на коляске был. Общение прошло в неофициальной обстановке, и мы как-то сразу стали друзьями.

Позже она нас еще навещала в госпитале. Общаемся как друзья–просто и обо всем. Она такой человек, свой какой-то, родной. Не было такого ощущения, что она звезда, многие ее знают, а я тут отличился, и она ко мне приехала — нет такого чувства. Знаю, что она навещает военнослужащих и в других госпиталях, и ближе к фронту ездит. Мы уже даже инкогнито на концерт к ней приезжали.

— А Вы не думаете открыть своё настоящее имя со временем? Ведь сейчас позывной «Струна» на пике популярности, кто-то может использовать его в личных целях.

— Ну да, мне ребята рассказывали, что уже появляются разные чаты с позывным «Струна». Я сам как привык через своего друга-военкора Андрея Филатова работать, так через него со всеми связь и держу. Но я не такой человек, чтобы себе интернет-каналы открывать или рубрики вести. Это дело Андрея, он человек общительный и хорошо выполняет свою медийную работу. Все эти брендированные вещи, футболки, рюкзаки — я не тот, чтобы на этом наживаться. Мне уже столько этих футболок подарили и даже картину передали! Спасибо, кстати.

— То есть звездной болезни нет совсем?

— Нет, конечно! Я свою работу выполнил, насколько смог, сейчас найду новое место службы. Буду дальше работать. Слава мне не нужна.

— Какие у Вас дальнейшие планы?

— Насколько смогу пользу принести, настолько и буду полезным. Я остаюсь в вооруженных силах. Единственное, хочется для себя такое место, чтобы принести максимальную пользу России. Сейчас важно передать опыт, рассказать и показать то, чему мы научились сами, поделиться с молодежью так называемыми «лайфхаками». Сейчас очень быстро всё развивается в военной сфере, уже чего только не летает. Пока я в госпитале был, наверняка ещё что-то новое появилось. Нужно готовиться ко всему.

— Что Вы думаете об организации реабилитации и возможности раненых ребят, ставших инвалидами, вернуться к нормальной жизни, быть полезными для общества?

— Есть, конечно, проблемы с реабилитацией у ребят с потерей конечности. Очень мало учебных программ, благодаря которым ребята могут встать на протез и начать ходить. Поэтому у нас вместе с Андреем появилась идея создать такую программу, основой которой будет поддержание морально-психологического состояния человека. Некоторые действительно теряют силу духа, особенно те, у кого ампутация вынужденная. Им сложно с этим смириться и жить дальше без определенной поддержки. То есть наш канал будет не только об упражнениях, но и, главное, о том, как вновь поверить в себя, в свои силы и не сдаваться, жить дальше полноценной жизнью. Важно понимать, что ты такой не один. В своём кругу, здесь, на реабилитации, все вместе общаются, шутят. И на канале мы хотим создать такую атмосферу. Я не вижу смысла отчаиваться. Жизнь преподнесла тебе урок. Делаешь свои выводы и живешь дальше.

— Но ведь важно еще понимать и то, что тебя не бросают и все поддерживают?

— Да, конечно. В первую очередь — это наши семьи. Но вдвойне приятно, когда   незнакомые   люди   появляются в дверях палаты и начинают, как говорится, по всем фронтам помогать и поддерживать. Однажды к нам в палату пришёл улыбчивый мужчина, познакомились. Оказалось, что это Главный редактор вашего журнала Виктор Сергеевич Табачков. Тогда ещё у меня тяжелое состояние было, но его я сразу хорошо запомнил — такое от него чувство добра и участия шло. Он рассказал о себе, подбодрил нас. А потом мы с ребятами уже узнали, что будем вставать на ноги, в прямом смысле этого слова, с его помощью. Он нас постоянно поддерживал, был всегда на связи, общался с протезистом, который с нами занимается, и даже с теми людьми, о которых мы и не знаем. С Виктором Сергеевичем очень весело общались, мы с ним очень сроднились, такое ощущение возникло, что он к нам как к родным детям относится. Всегда созваниваемся, очень рад всегда его слышать и видеть. Каждый день ему спасибо говорим.

Сергей Сергеевич Шейко с  нами тоже в прямом контакте. Недавно ездили с ним на экскурсию на Бородинское поле. Это очень поднимает наш боевой дух. Услышали рассказ о том, сколько там человек погибло, что мы можем стоять на этой земле, зная, что все, что было тогда, было не напрасно. И сейчас мы тоже вершим историю, чтобы когда-нибудь наше будущее поколение вспомнило и нас добрым словом.

— Недавно вам вручили Звезду Героя. Какие слова Вы сказали на награждении? 

— Готов служить России! А своим ребятам пожелал: работайте, братья, дальше! 

    Татьяна МУРУСИДЗЕ журнал «Морской десант»№ 1 ноябрь 2022